И лишь когда мгновенный разряд прошил всё тело блаженной судорогой, обмякло повалился сам, придавив собой, тяжело дыша, слушая её бурное, чуть хрипловатое дыхание… Коснулся губами щеки, засыпанной мокрыми тяжёлыми прядями, шеи, ловя быстрый, точь-в-точь канареечный пульс. Сделал попытку подняться, оттолкнувшись от земли дрожащими руками – Инга неожиданно быстро поймала его за запястье.
- Ты тёплый… горячий даже… Дышать тяжело, но уютно…
Он машинально кивнул, всё ещё чувствуя блаженную звонкую пустоту в голове, свинцовую тяжесть собственного тела, хоть и взмокшего, но ещё не чувствовавшего ночного холодка.
- Полежим так, - сказал он тихо, слушая ночь – но быстрый плескучий бег реки запросто глушил другие звуки и незаметно успокаивал, нагоняя дремоту.
Чуть позже он всё же поднялся – стоило Ингу устроить поудобнее, укрыть. Боевая подруга безнадёжно заснула. Тихонько простонала что-то, когда Араксин приподнял совершенно обмякшую подругу, впихивая в собственную куртку, набрасывая сверху её рубашку. Руки поколачивало дрожью от усталости – вспышка страсти сожгла немало сил… Кровь из носу, надо будет завтра добыть кого-нибудь…
Размышляя так, он сам втиснулся в яму, пристроив под рукой короткий автомат Векши, прильнув к мирно сопящей кучке тряпья, вглядываясь в смутно видимый в темноте маленький овал лица…
Веки слипались сами собой – Араксин не сопротивлялся, позволяя себе короткие урывки сна, позволяя сознанию погрузиться в дрёму, быть может, на несколько минут, и тут же резко выскакивая из неё. Не самый лучший способ сна, конечно…
Когда он снова прикрыл глаза, чувствуя, как разум снова заволакивает дымкой блаженного забытья, щекой ощутил лёгкое касание… Сделал небольшое усилие, чтобы не дёрнуться, спокойно размежил веки. И встретился со взглядом Инги – её глаза казались темнее, чем окружавший сумрак. Неловко выпростав руку, она продолжала гладить Андрея по щеке.
- Колючий… - прошелестел тихий голос. – Как ёжик…
- Спи, Векшунь, - в тон ей сказал Араксин. – Завтра ещё весь день чапать…
- Выспалась, - слабо усмехнулась она. – Вот тебе поспать не мешает. Не замёрз?
- Малость самую, чтобы не уснуть, - Араксин хмыкнул. Неудобно вывернул голову к небу. На черно-синем зажглись целые россыпи звёзд, холодно и равнодушно взиравших из космоса.
Инга невнятно закопошилась, придвигаясь, набросила на него полу его куртки, прижалась потеснее, тёплая, непривычно-расслабленная, нежная. Андрей, мысленно плюнув на всё, поспешил обнять её.
- С тобой ничего не страшно, - шепнула Инга ему на ухо, обжигая дыханием. – Ты сильный…
- Упрямый я, - усмехнулся Андрей, зарывшись носом в её ещё влажноватые волосы.
- И это тоже, - протянула Инга, коснувшись пальцем кончика его носа. – Очень упрямый… И сильный…
- И везучий… Найти тебя… вот так… - он пожевал губами. – Очень большая удача.
- В последнее время я в удачи не верю, вот что, - сказала Инга серьёзно. – Ни на грош не верю… После того, что видела, не верю. Воюем не с людьми, вот что, с потусторонними, блин, силами.
- Тебе виднее, Векшунь, - вздохнул Андрей. – Моё дело – стрелять и не мазать.
- Ты отлично справляешься, - сказала Инга. – Позволь тебя наградить…
Её поцелуй на сей раз получился нежнее, ласковее, без торопливости звериного желания.
- Внезапно как-то всё, - сказал Андрей, когда Инга отстранилась, по-прежнему внимательно глядя ему в глаза из сумрака. – Ты непредсказуемая…
- Это плохо?
- Это необычно, - задумчиво произнёс Араксин, пытаясь разобраться в себе. – Вот так, на вражеской территории… А если бы нас увидели?
- Не увидели же, - усмехнулась Инга. – И вообще, это моя забота – думать, что ты там решишь насчёт моего морального облика… Ведь нельзя ж вот так девчонке сходу лезть на мужика. А я, видишь, как…
- Прекрати, Векшунь, ничего плохого думать я не собирался, - он погладил её по щеке. – Нам хорошо с тобой. Важно ли, кто там и чего подумает? Тем более что и думать рядом некому… Я другое хотел сказать.
- Что?
Вместо ответа он занял её губы новым поцелуем, обняв и прижав покрепче.
- Да, и впрямь неважно, - легонько отдышавшись, сказала Инга. – А я целоваться и не умею даже…
- Я тоже, - хмыкнул Араксин. – Научимся… Спи, малышка, буду сон твой охранять.
- А ты?
- Отоспался, пока в себя приходил, - сказал Андрей. – Да и мало ли, вдруг ещё какая тварь проголодается?
- В следующую ночь я буду охранять твой сон, - решительно заявила Инга. – И не вздумай спорить…
- Хорошо, не буду, - он коснулся губами её щеки. – Спи, моя берегиня…
Под утро он умудрился задремать надолго – закрыв глаза в чуть разбавленном сумраке, он открыл их, когда небо обрело предрассветные окраски… Инга сидела на краю ямы, совершенно спокойная, какая-то умиротворённая, будто не караулила его, а любовалась окружающей природой.
Она не глядела в его сторону – но взгляд почувствовала безошибочно.
- Доброго утречка, - она приветливо махнула ему рукой, глядя озорно и весело. – Выползай, умывайся, если хочешь, соскобли щетину своим страшным ножом… И в путь…
- Желание женщины – закон, - беззлобно проворчал Араксин, медленно выползая из ямы – тело затекло, мышцы и кости, вынужденные провести ночь в редкостно неудобном месте и положении, прихваченные ночным холодом, отозвались неприятным нытьём.
- Любимой женщины, - Инга наставительно воздела палец к небу.
Араксин с некоторым трудом поднялся, выпрямился, морщась от боли.
Прошёл к реке, чувствуя, как ноги подрагивают от усталости. Желудок жалобно проурчал… А ведь ещё идти и идти…
Холодная вода освежила, но слабенько, не придав должного заряда бодрости. Сказалась бурная ночка…
Он оглянулся на Ингу – а та с довольным видом поглядывала на него, чуть склонив голову набок и прищурив глаза. Покачав головой, Араксин вновь щедро плеснул себе ледяной воды в лицо, на шею. Тяжело поднялся, свесив свинцовые руки вдоль тела. А ещё ж оружие… Глядя на Ингу, Араксин хмыкнул про себя – резкий срыв после долгого воздержания до добра не доводит.
Инга улыбалась лукаво и весело, почти что беззаботно. Араксин только покачал головой, с трудом пряча усмешку.
- Ладно, так и быть, поведу тебя за ручку, мой героический любовник, - она легко и почти что грациозно поднялась, подошла к нему, пританцовывая. Прильнув к нему, взглянула в глаза – долго, пристально, не мигая, будто хотела взором пробраться куда-то глубоко в разум.
- Гипнотизируешь? – скрывая лёгкую опаску, спросил он, прижав её к себе.
Инга едва заметно покачала головой. Араксин внимательно прислушивался к себе – вдруг и впрямь какие изменения? Но не ощутил ничего, кроме тепла ладошки, легшей ему на грудь. Мерзкая слабость не уходила…
- Не трать силы, Векшунь, - он погладил её по голове.
- Даже и не думала, - промолвила она. – Просто проверяла кое-что…
- Что, ведьмочка моя?
- Что не сломаешься, вот что, - сказала Инга. – Упрямства у тебя хватит, ярости и злости.
- И как только почувствовала?
- А сердце сказало, стукоток у него злой, - охотно пояснила Инга. – А в глаза смотрела, чтоб сосредоточиться и ничего, кроме сердцебиения не слышать. Идём?
- А что остаётся? – вздохнул Араксин. – Веди уж, Ариадна.
- Звучит красиво. Но что означает?
- Так… можно сказать, что спасение. Идём…
Когда Инга сказала, что поведёт его за ручку, он и не думал, что она сделает это буквально. Но нет, вкогтилась в локоть и повела почти что силком.
Пересекли речку, благо, что оказалась неглубокой, и с маху врезались в гущу леса, росшего в низинах распадков. Скорость пришлось держать небольшую, к стыду Араксина, из-за него. Горели натёртые ноги, несмотря на подложенные в обувь листья лопуха. Тело подрагивало от голода и усталости, норовя подвести. Араксин костерил себя мысленно последними словами – так расклеиться, когда до желанной границы Сопок осталось всего ничего! Из чистого упрямства отказывался от привалов, которые Инга предлагала каждые полчаса, с некоторой тревогой оглядываясь на него, поскольку знал – подниматься будет сложнее. И потому шёл, глядя больше под ноги, доверясь Инге. Так проще – когда не знаешь, сколько ещё идти… Шаг, ещё шаг, сохранить равновесие, когда споткнулся о выступающий корень. И придерживать автомат, самое главное, а то нет-нет да и приложится выступающей деталью к ребру. Больно… Ну, позор… девчонка, пережившая больше, чем он, ведёт его за ручку, как маленького… Иначе, видимо, никак, возразил он себе…
Солнце едва проглядывало сквозь листву, а ставшая уже привычной тишина усиливала ощущение опустелости, покинутости… может быть, так оно и было. Может быть, обычное зверьё уже сбежало отсюда, остались только разнокалиберные твари?
Андрей поднимал голову время от времени, чтобы убедиться, что никаких чудищ пока не намечается. И всё равно проглядел…
Что-то большое налетело размытым смерчем, саданув под дых, сбив с ног, отшвырнув в сторону… Араксин, неловко взмахнув руками, зарылся в кустарник, путаясь в ремнях снаряжения, костеря про себя напавшего… Послышался сдавленный визг, короткий злой рык…
Забыв на какие-то мгновения об усталости, он вскочил на ноги, вскидывая автомат. И едва успел остановить палец на спуске.
Инга стояла, сгорбившись по-звериному, сжимая нож в руке. А в паре шагов от неё, высоко вскидывая длинные худые руки и ноги, кувыркалось… существо…
Андрей подошёл ближе…
- Выследила, тварь, - прошипела Инга. Араксин бегло оглядел её – но кровь, обильно залившая лицо, была чужой.
- Вот она… дылда та…
Женщина, зажимая горло, бессильно каталась по земле, хлопала ртом, из которого обильно выплёскивался алый фонтанчик. Беспрестанные судорожные рывки, кровь не давали рассмотреть лицо, но Андрей и так узнавал кошмарное Ингино воспоминание… Слишком длинное худое тело, слишком длинные руки, ноги… Чёрная коса летала хлыстом вокруг головы умиравшей. Араксин замер неподвижно, наведя ствол на агонизирующую тварь…
Allie27 (27-го, 29 лет)
