05.
Любуясь морем, Анри заметил шлюпку, направляющуюся к его кораблю.
- Похоже, это по твою душу сеньор Альварес послал, – раздался за его спиной громкий голос коммодора. - А ведь ты мне так и не успел рассказать, как прошла охота, – Фернандо хлопнул друга по плечу. В его голосе явственно чувствовалась досада.
- Да ты знаешь, какой из меня рассказчик. Вон лучше с Энрике поговори.
- Эээ нееет, - почти пропел великан, – Один преувеличит по стеньгу, [31] а другой сожмёт до пары фраз! Вас только вместе и можно слушать! – коммодор засмеялся.
- Тогда пусть тебе дон Себастьян подробно и без преувеличений всё расскажет, – Анри кивнул в сторону капитан-лейтенанта.
- Разве я не буду сопровождать вас, сеньор Анри? – голос дворянина был тихим и мягким, в отличие от его взгляда. Даже если дон Себастьян улыбался, его тёмные глаза всегда смотрели пронизывающе, как два кинжала.
- Нет, капитан. Вы остаётесь на корабле и, когда губернатор пришлёт своих людей за пленными, сопроводите их с нашими солдатами. Я бы хотел, чтобы они все дожили до суда, не так как в прошлый раз.
От последних слов Анри повисла тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием рангоута и криками чаек. Похоже, каждый из офицеров вспомнил один и тот же прискорбный инцидент, случившийся месяцев семь назад.
...Победоносная армада возвращалась из крейсирования возле недавно возвращённой Ямайки, когда с марса [32] увидели неподалёку от Роатана французских флибустьеров, [33] расстреливающих испанское судно. Видимо, в предвкушении богатой добычи, морские бандиты были так увлечены, что не сразу заметили военные корабли. Зато на небольшом торговом галеоне видимость близившегося спасения приподняла боевой дух его защитников, готовящихся отражать абордажную атаку. Когда фрегат флибустьеров с зарифленными парусами левым бортом налетел на галеон, «Победоносец» уже был от сцепившихся кораблей на расстоянии четырёх кабельтовых и, продолжая приближаться, начал маневрировать для бортового залпа. Вырвавшиеся вперёд бриг «Дельфин», фрегаты «Решительный» и «Упорный» левым галфвиндом быстро приближались к месту боя. Солдаты на палубах уже выстроились у фальшборта для стрельбы. Первый и единственный выстрел с мидельдека «Победоносца» решил исход боя. Поскольку в Новую Испанию ещё не добралась весть о подписании «Пиренейского мира», [34] орудовавшие под французской комиссией бандиты считались военнопленными и Франция могла потребовать их возвращения за выкуп. Поэтому, видя на стороне противника огромное превосходство и лишённые возможности бежать, флибустьеры тут же побросали абордажные сабли и сдались остаткам команды галеона.
Без дальнейших приключений сопроводив израненный галеон и не менее израненный флибустьерский фрегат в Белиз, Анри отправил гонца к военному коменданту с просьбой забрать пленных. Перед традиционным визитом к губернатору он заскочил на один из своих складов, чтобы отдать необходимые распоряжения. Уже выходя из здания, он и сопровождавший его дон Себастьян услышали гул голосов возбуждённых людей. На припортовой улице собиралась ревущая толпа. Бушующее людское море перекрывал отчаянный женский крик, перешедший в визг. Внезапно всё стихло. Толпа резко отхлынула, как море в отливе. Стали слышны ругательства и офицерские команды. Солдаты городского гарнизона, сопровождавшие пленных, громко ругаясь, пинками и древками пик разгоняли людей, делая вокруг связанных в две шеренги флибустьеров островок открытого пространства. Первое, что увидел Анри – забрызганных кровью горожан, сбившихся в плотный ряд. Впереди, обтекаемая отступающими людьми, стояла всхлипывающая молодая женщина. Её лицо, руки и одежда были красными от крови. Утирая слёзы, она размазывала кровь по лицу и от этого её вид был ещё более страшен. Не сговариваясь, Анри и дон Себастьян, работая локтями, стали пробиваться к колонне пленных. Подойдя ближе, они увидели удручающую картину: связанные попарно за руки и в цепь за шеи люди, прежде всего те, что были в ближней к толпе шеренге, были сильно избиты. Основная масса ударов была направлена в головы. Сквозь изорванную одежду были видны кровоподтёки. Многие из них остались на ногах лишь потому, что их поддерживали товарищи, сбившиеся в кучу. Прямо напротив всхлипывающей женщины, стонущие и покачивающиеся то ли от боли, то ли от ужаса, пленные держали нечто, отдалённо напоминающее человеческое тело.
Двое солдат пытались эту обесформленную окровавленную массу освободить от верёвок. Анри был потрясён. Ещё не зная, что случилось, он понимал, что это кровавое месиво было одним из пленных. Даже в своей безмерной ненависти к морским разбойникам с комиссией и без, так щедро раздаваемыми врагами Испании всякому отребью, Анри не приемлил жестокости. Он никогда не жаждал мести, он хотел справедливости. Возможно, этот негодяй, чьё изуродованное народным гневом тело солдаты высвобождали сейчас от пут и заслужил такую смерть. Возможно, это гнев божий настиг его руками толпы. Кто он такой, Анри Верн, чтобы оспаривать волю Господа и сомневаться в правильности его действий? Но как бы Анри не пытался убедить себя в том, что жизнь каждого человека в руках божьих и только Он, Господь, может решить, когда и как забрать её – ему не удавалось заглушить в себе мысль о неправильности произошедшего. Его внутреннее чувство справедливости, которое сделало его уважаемым даже врагами, билось в душе, как пойманная птица и рвалось наружу.
Когда Анри входил в резиденцию губернатора, он уже знал, что произошло. Та самая молодая женщина, замызганная кровью, немного успокоившись, рассказала, что, проходя мимо колонны пленных, узнала одного из флибустьеров. По её словам, этот подонок руководил набегом на небольшое испанское поселение, находившееся к юго-западу от Пуэрто-Кабальос. Ана Паэс Лагос чудом выжила и запомнила этого негодяя на всю жизнь. Он стоял лишь в нескольких шагах от неё, укрывшейся в густом кустарнике, справляя нужду и всматриваясь в заросли в поисках прячущихся там женщин и детей. Если бы его не отвлёк донёсшийся издали приглушенный плач младенца, то одному богу известно рассказывала бы Ана об этом сейчас Анри. О том, что эти нелюди могли бы сделать с молодой беременной женщиной, знали многие.
Несколько дней пираты грабили, насиловали и убивали. Уходя, сожгли деревню. Детей и молодых женщин забрали с собой. Всё это время Ана пролежала в зарослях, боясь пошевелиться. И только когда установившуюся тишину нарушали лишь доносившиеся из леса звуки зверей и птиц, она отважилась подобраться ближе к тому месту, где была её деревня.
Её, ещё двух женщин и мальчика лет десяти подобрали рыбаки, видевшие издалека дым. Вот так она и попала в Белиз, потеряв не только мужа, но и так и не родившегося ребёнка. Встретившись чуть ли не лицом к лицу с убийцей, она буквально потеряла рассудок от мгновенно вспыхнувшего горя, страха и ненависти. Несчастная кинулась к пленному, выкрикивая проклятья и стала царапать ему лицо, рвать волосы и кричать, кричать, кричать от переполнявших её чувств, временем загнанных вглубь больной души. Когда опешившие солдаты и офицер пришли в себя, озверевшая толпа, в которой наверняка было немало тех, на чьих судьбах так или иначе кровавые пиратские лапы оставили свои оттиски, ринулась на пленных…
В сердце Анри бушевал шквал. Одна часть его «я» убеждала вторую, что руками этой несчастной свершилось Высшее правосудие, но другая сопротивлялась и, в свою очередь, требовала правосудия над теми, кто совершил и допустил произвол. К счастью, Анри не пришлось делать выбор в споре с самим собой. Сеньору Альваресу уже докладывали о случившимся. Не прерывая своего секретаря, губернатор жестом подозвал к себе Анри и дона Себастьяна. Когда секретарь закончил доклад, лицо сеньора Альвареса было хмурым, как грозовая туча. Некоторое время он молчал, поджав губы. Наконец, подняв глаза на Анри, сказал тихо, но отчётливо выговаривая слова:
- Сеньор Анри, обещаю вам, что офицер, не справившийся со своими обязанностями, будет наказан вместе с караулом по всей строгости военных законов. В случае каких-либо претензий со стороны Франции я лично позабочусь, чтобы ваша репутация не пострадала.
«Ну, вот и всё. Господь снова показал мне свою волю и мудрость, избавив меня от необходимости делать выбор между долгом и чувствами» - чувство справедливости, трепещущие в душе пойманной птицей, наконец-то вырвались наружу…
Молчание погружённых в воспоминания друзей прервал Анри:
- Капитан Энрике, после высадки пленных отведи корабль в док и пообещай им двойную плату, если управятся с ремонтом за неделю. И передай остальным капитанам, чтобы были готовы выйти в море к 23 июню.
- Да, Адмирал! – серьёзно и с почтением ответил капитан, склонив голову.
- И не планируй ничего на вечер, старик! – Фернандо весьма фамильярно хлопнул Энрике по плечу. – Сегодня вечером вы все ужинаете у меня, – коммодор обвёл глазами Анри и дона Себастьяна. - И Густаву скажи, – ещё один хлопок по плечу «старика». – Не мне же одному рассказывать весёлые истории! - закончил Фернандо и громко рассмеялся.
Этот весёлый, искренний смех окончательно отогнал ещё несколько минут назад гнетущее всех воспоминание. Анри невольно улыбнулся и, отдав приказ привести к нему посыльного, удалился в свою каюту.
Пояснения.
[31] Стеньга (в переводе с нидерл. — шест, штанга) — часть судового рангоута, служащая продолжением верхнего конца мачты.
[32] Марс - площадка (корзина) на мачте, в которой сидит наблюдатель, смотрящий вперёд и сообщающий капитану обо всем, что видит впереди.
[33] Флибустьеры - морской разбойники XVII века, грабившие, главным образом, испанские корабли и колонии в Америке. Флибустьеры были снабжены особой разрешительной грамотой. Она называлась «комиссией» или каперским свидетельством.
[34] «Пиренейский мир» - мирный договор, окончивший войну между Францией и Испанией. Был подписан 7 ноября 1659 года, по которому Франции отходили Русильон, часть Фландрии и других пограничных земель, а Англии — Дюнкерк. Также в знак мирных намерений дочь короля Испании Филиппа IV и Елизаветы Французской Мария Терезия Испанская была обручена с французским королём Людовиком XIV, а свадьба состоялась в июне 1660 года.
Читать продолжение.
Предыдущая часть.
Kartman (18-го, 29 лет)
