Пытаясь вздремнуть на незапланированном привале, Актан считал притаившихся в кустах монстров. Досчитав до девяти, спать расхотел совсем. Машинально положил руку на пояс и тут же отдёрнул: нет, глупо было тратить последние ножи, всех тотемов ему всё равно не перебить. В Средиземье он бежал с поля боя прочь от чудовищ и войны, а что в итоге? Судьба пришла к нему в обличии демона и за шкирку потащила за собой. Кто вообще выдумывает эти пророчества? Даже толком не объяснили, что Актан должен делать. Просто – быть? А потом вернуться домой, так?
«Да ждут ли меня там?»
Эта мысль будто окатила его ледяной водой. Схватившись за голову, парень с ужасающей ясностью осознал, что ждать его некому. Там, в лесу, оставались его товарищи, для которых он нёс оружие и немного еды – всё, что успел прихватить по дороге, пока его не нашёл Баал. Сейчас они должны быть уже далеко от поля сражения… или убиты как дезертиры.
Рука против воли снова потянулась к оружию.
«Пусть не вернуть былую меткость, но кое-что у меня всё-таки есть».
*****
Родрик так и не пришёл в сознание. Он лежал в жару, полностью одетый. Глаза под вздрагивающими ресницами были полуоткрыты и недвижны, дыхание – поверхностным и быстрым. Торс и конечности были скованы спазмом. Каэль неподвижно, с закрытыми глазами, сидел возле него, словно сам был без сил. А маг как ни в чём не бывало прихлёбывал своё адское пойло и лениво отбивался от нападок Циветты.
— Что значит: не можешь ничего сделать?! Почему ты просто не сдох?! – Саблезубая вздёрнула Модеуса за воротник, приподняв над землёй.
Выглядела она едва ли не страшней диких тотемов. Внушительная фигура будто ещё увеличилась, а морду исказил яростный оскал – стало видно, что Циветта не зря звалась саблезубой. Маг, видимо, беспокоился только о том, чтобы не расплескать зелье, и без особого энтузиазма пытался пнуть кошку, шипя проклятия на непонятном языке.
Граахен во сне приподняла голову, её плоское личико сморщилось: крики явно доставляли воровке беспокойство, однако до конца пробудить не могли.
— Если бы наш принц не был таким принципиальным, то, может, и твой муженёк жил бы дольше, – выдохнул Модеус, когда Циветта ослабила хватку.
— Как ты смеешь…
— Да хорош уже! – раздался отчаянный хрип со стороны лежанки.
— Вот видишь, мамзель, твои вопли и мёртвого поднимут.
Моррим наградила его пылающим взглядом, но смолчала, во мгновение ока обратившись ласковой кошечкой.
Глядя, как она любовно меняет пропитавшуюся кровью повязку мужа, Актан занервничал: его план, казавшийся единственным выходом, рушился на глазах. Если каким-то чудом им удастся выбраться из окружения, то как они потащат раненого?
Огонь уже начинал превращать в графит землю под собой. Ещё чуть-чуть – и гореть будет нечему, даже у магического пламени есть свой предел. Тогда-то их и возьмут тёпленькими.
«Зачем он очнулся? – с досадой подумал наёмник. – Модеус же сказал, что кот всё равно не жилец…»
Каэль будто догадался, что происходило в голове Актана. Он покинул воркующих супругов и шёпотом поинтересовался, всё ли в порядке. Вблизи юноша увидел, что предводитель Моррим явно осунулся, хотя не показывал усталости.
— Ничего особенного, просто… – Актан ненадолго задумался, стоит ли говорить о своих опасениях, но Каэль смотрел на него с таким благожелательным вниманием, что тот решился.
«Пусть я буду дважды предателем, но умирать за чужие пророчества не собираюсь»
Вопреки опасениям, план не шокировал его.
— Думаю, ты прав.
— Мне поговорить с Родриком? – нерешительно протянул наёмник.
— Лучше это сделаю я. Иначе… они не поймут. Мог бы ты… – Каэль кивнул в сторону Моррим. Циветта как раз закончила с перевязкой и держала мужа за руку – крепко, словно боясь, что он сбежит, хотя Родрик не мог даже сесть без посторонней помощи.
Актан утвердительно мотнул головой. Что-то было такое в голосе Каэля, что заставляло безоговорочно ему доверять. И верно, лучше, чтобы этим занялся он. А «котёнка» саблезубая не тронет.
Глава 12.
Огонь заметно потускнел, и тьма за его границами перестала быть непроницаемой. Теперь в зеленоватом мраке явственно проступали очертания тотемов, окруживших путников. Они будто чуяли, что ждать оставалось недолго. Актан, знавший повадки зверей Средиземья, удивлялся их терпению: ни одна стая не стала бы почти сутки сидеть возле защищённой стоянки людей. Либо здешние хищники были умнее, либо… А вот о втором «либо» ему думать не хотелось.
С большим трудом удалось заставить Циветту оторваться от Родрика. Граахен к тому моменту проснулась и помогла Актану отвлечь саблезубую разговором.
Бойцовский кот был явно рад отделаться от дражайшей супруги, и как только она с остальными отошла подальше, жарко зашептал Каэлю:
— Я видел Баст! Понимаю, это может показаться горячечным бредом, но я действительно…
— Успокойся, я тебе верю. И ты… говорил с Ней?
— Нет, но Она говорила со мной! Прямо как в тех рассказах про древних героев, говорила, да… – Родрик облизал растрескавшиеся губы. – Я покойник, Каэль, Она сказала, что ждёт меня, как и всех своих детей. И я… я не мог сказать Циветте, ты же понимаешь… Вам нет смысла оставаться тут или брать меня с собой. Но я… не хочу… – хрипло вздохнув, так, что повязка врезалась в грудь, он восстановил сбившееся дыхание и продолжил: – Я могу прикрыть вас. Если маг сделает ловушку… понимаешь? Хоть умру не просто так.
— Ты уверен?
— Как никогда. Позови Циветту.
Их разговор был коротким и эмоциональным: женщина кричала, спорила, потом вытерла слёзы, сотворила что-то вроде короткой молитвы и больше даже не смотрела в сторону Родрика. Подойдя к Модеусу, она спокойно спросила:
— Что я могу сделать, эвир-маг?
— Для начала, извиниться за то, что чуть меня не придушила. И перетереть вот эти травки – руки у тебя сильные.
Она беспрекословно взяла травы и плоскую тарелку с пестиком и принялась за дело. Актану показалась удивительной аккуратность, с которой Циветта держала посуду: в её больших когтистых лапах они казались хрупкими и почти игрушечными. Воздух быстро наполнился пряным, раздражающим нос запахом.
Маг тем временем раздавал указания и разглагольствовал:
— Дай-ка пороху, мелкий… маловато, конечно… Как же я сам не додумался до этого? И ведь все ингредиенты прямо под носом. Всё-таки я тебя недооценил. Прикрыть отступление, используя тело товарища как ловушку. А Рыжик? Какое невероятное самопожертвование! Подумать только, как всё удачно складывается, – Маг с прищуром глянул на внезапно побледневшего Актана. – Не находишь?
— Весьма, – ответил тот с натянутой улыбкой. – Давно хотел спросить: ты тёмный или светлый маг?
— Вы там, в Средиземье, совсем дикие? Это бабки-шептуньи придумали М’эль побери что, а магия – это чистая сила!
— Но не бессмертие, – вкрадчиво произнёс Каэль, и Актану почудилась усмешка.
— Очень мило с твоей стороны напомнить об этом. А главное – своевременно. Займись лучше механизмом, принцесса.
Все были при деле, даже Родрик, казалось, сосредоточился на том, чтобы продержаться столько, сколько нужно, и усердно молился. Вся эта картина слишком напоминала юноше последнюю передышку перед боем – как там, дома. Обыватели думали, что наёмникам неведом страх, но это было не совсем так. Наёмники так же боялись, и чем дольше жили, тем сильнее держались за жизнь. В процессе тренировок, в бесконечных боях и внутренних стычках они учились сосредотачиваться на том, что находилось прямо перед носом: на чистке оружия, на противнике, на заказе, на бегстве… Страх – тот самый, что прежде всего в голове, – просто вытеснялся насущными проблемами.
Когда с приготовлениями было покончено, Модеус бережно соединил ингредиенты и детали в странную конструкцию. Выглядела она крайне неубедительно, напоминала скорее заводную игрушку, но маг уверял, что «эта малышка устроит здесь большой переполох». И остальным ничего не оставалось, кроме как верить ему. Оставалось только подготовить пути к отступлению.
Актан осматривал изнемогающее тело, поражаясь внушительности и мощи его сложения, не утраченным даже в недуге. Рыжий гигант поймал его взгляд и подмигнул:
— Не кисни.
Кивнув, наёмник затянул верёвки на груди Родрика и присоединился к другим.
— Раз, два… пошли!
Широким взмахом обеих рук маг послал вперёд струю горячего, светящегося воздуха. В тот же миг Родрик активировал ловушку, и лес озарился ослепляющей вспышкой.
Alan Cooper (04-го, 37 лет)
