-= Клуб начинающих писателей и художников =-

 1 часть первой главы.

Занудливый писк комара сводил Ивана с ума. Натянув одеяло на голову, парень попытался снова поймать волну сновидений. Однако либо товарищ Морфей не слышал отчаянного безмолвного возгласа, либо посчитал персону Вани слишком неважной, чтобы приходить к нему еще раз.
Завернутый в кокон одеяла, Иван честно пытался уснуть. Считал овечек, прокручивал в голове все известные ему колыбельные. Коварное сознание вместо овечек подсовывало ему то слонов, то куриц, то медведей.
Комар не утихал. Он был явно голоден и пищал еще громче. Старые, дышащие на ладан часы громко работали механизмом.
Писк. Стук. Писк. Стук.
К всеобщей дешевой симфонии покосившегося дома присоединилась капающая вода из под крана.
Решив, что хватит с него этого зоопарка и страшного сна музыканта, Ваня резко сел, отбросив одеяло. Поежившись от холода, парень потянулся за телефоном, надеясь увидеть на дисплее хотя бы восемь утра. Однако радиационный засранец, явно умехаясь, вещал, что сейчас всего лишь шестой час нового дня.
Ваня прижал ладони к вискам, словно у него разыгралась мигрень. Кран усилил мощь. Комар носился где-то рядом с ухом.
Торопливо надевая камуфляжную куртку, Иван поспешил на улицу. Поставив чайник на остывшую за ночь печку, отправился на крыльцо.
Тишина. Лучи солнца, запутавшись в кронах деревьев, не спешили вылезать из западни. Тем лучше. Иван не любил солнечные дни, предпочитая им осеннюю дождливо-сопливую погоду.
На соседней улице истошно орали петухи, стараясь своим криком разбудить, наверное, весь мир.
Усевшись на ступеньку крыльца, Ваня достал пачку сигарет. Задумчиво крутя меж пальцев известное орудие убийства лошадей, он задумался.
Не иначе как черт дернул его отправиться в это место.
Парень усмехнулся. "Не черт, а всего лишь Андрюха", - улыбнулся парень. "И да, черт бы его побрал".
Та деревня, в которую попал Иван, не отличалась прозаичностью. Четыре улицы. "Супермаркет" деревенских разливов.
Воздух будто давил на грудь. И запах. Резкий запах смерти. Запах вечности.
Через год эта деревня сотрется с лица земли. За то непродолжительное время, что Иван здесь находился, покинуло мир уже три старика. Смерть, неторопливо покашливая, стояла за спинами жителей и ставила галочки. Ждала своего часа.
Покосившиеся дома и заваленные временем заборы. Раскиданные дрова по участкам. Стекла давно треснули и были заклеены когда-то заботливой рукой советским скотчем. В глубине деревни разрастался сорняком когда-то величественный сад. Сейчас в нем остались лишь пара-тройка десятков яблонь и кусты вишни. Деревья не плодоносили. Изжили своё. Как и деревня. Как и старики, упрямо остававшиеся в этом стоне цивилизации.
Казалось бы, что сложного было родственникам бедных стариков забрать их из этого Богом забытого места?
Но складывалось такое ощущение, что у местных жителей либо родственников не было вообще, либо их родне было уже давно плевать на отцов и матерей.
И за счет жителей деревни деревня еще издавала предсмертные хрипы, корчась в агонии старости...