19.
Дом Фернандо, стоявщий в соседней с дворцом губернатора улице, не претендовал на звание дворца, но был одним из самых внушительных в городе, уступая разве что дому алькальда, стоящего рядом. Так же, как и дом сеньора Рикардо, он был построен из камня, тогда как почти все остальные жители города для своих домов использовали более доступный и гораздо более дешёвый материал – дерево.
Двухэтажный, с украшенным колоннами входом и просматриваемым через высокий каменный забор растущими в саду деревьями, дом идальго стал предметом зависти многих зажиточных горожан, чьи дома, не уступавшие размером, уступали величием, ибо не может дерево соперничать с монументальностью камня. Возможно, не один уважаемый сеньор Белиза, проходя мимо золотистого в лучах восходящего солнца, ослепительно белого днём и алеющего в прощальном взгляде заката дома идальго Фернандо Фернандеса, кусал себе локти и упрекал себя в излишней бережливости, предпочтя дерево с городского склада камню с каменоломни сеньора Анри.
Как бы то ни было, но два друга, подойдя к дому коммодора Птичьей армады, в очередной раз любуясь величественным жилищем семейства Фернандесов, испытывали гордость за своего боевого товарища.
Остановившись перед массивной дверью, украшенной резьбой и бронзовой головой льва, держащего в клыках большое кольцо, а в передних лапах полусферу с расходящимися лучами, Анри взялся за кольцо и несколько раз ударил по полусфере. Через непродолжительное время дверь с лязгом отворилась и пожилой слуга, узнав посетителей, жестом предложил им войти. Пройдя узким коридором, мужчины очутились во внутреннем дворике и остановились по просьбе слуги, отправившимся известить хозяйку о их визите. Ждать им пришлось не долго. Вежливо улыбаясь, в сопровождении всё того же слуги, на балконе появилась сеньора Селия.
Миловидная, прикрывшая свои тёмно-русые волосы дорогой длинной бордовой ажурной мантильей, она радушно приветствовала гостей и позвала их в дом. Встретив мужчин в небольшой приёмной, невысокая, изящная зеленоглазая женщина, шурша явно новым, возможно, совсем недавно довезённым из Испании платьем цвета спелой вишни, и сверкая золотым ожерельем с крупными красными каменьями, сеньора Селия Васкес де Фернандес де Кордова грациозно сделала реверанс. Когда она поднялась, от внимательного взгляда Анри не ускользнул выпирающий сквозь складки дорогого платья округлившийся животик: «Похоже, Господь вскоре дарует коммодору третьего отпрыска» - с некой неуловимой ноткой зависти отметил Анри.
Приняв с нескрываемым удовольствием подарки, хозяйка сообщила гостям, что её мужа ещё нет дома, что вещи сеньора Анри уже стоят в его комнате и что пока сеньор Анри будет занят, она с радостью станет развлекать дона Себастьяна лично. После этого сеньора Селия повернулась к ожидающему её распоряжения слуге и, хорошо зная привычки не раз гостившего у них Анри, приказала тому принести в комнату сеньора тёплой воды и душистого кастильского мыла.
Проводя гостя в его комнату, слуга тут же ушёл, слегка притворив за собой дверь.
Оставшись один, Анри первым делом вытащил из-за пояса подаренный контессой бревиарий. Держа в руках молитвенник, он невольно вспомнил девушку и её неожиданное признание в привязанности к нему. Чувства волной накрыли молодого человека. Были в ней и жалость, и грусть, и вина, и нежность. Анри задумался: «Может, прав Себастьян – не стоит лелеять себя несбыточной мечтой, а попытаться сделать счастливой сеньориту Изабель? Может, Господь предназначил мне исполнять чужие мечты, не растрачивая время на свои собственные?». Ответа, как всегда, не последовало, но возникшее внутреннее чувство протеста тоже можно было считать ответом. От дальнейших размышлений Анри спас вернувшийся слуга, толкнувший ногой незапертую дверь и спросив разрешения войти.
- Я принёс вам тёплую воду, мыло и полотенце, сеньор, - уважительно проговорил он и отправился за ширму, скрывающую большой медный умывальник, покоящийся на подставке из розового палисандра и керамический ночной горшок.
Анри бережно уложил бревиарий в сундук, туда же кинул вытащенное из левого сапога письмо дона Педро, спрятанный в правом голенище отличный итальянский стилет и аккуратно уложил рапиру рядом с боевыми толедскими шпагами, заботливо сточенными в кольцо с помощью медного круга умелыми руками Фернандо, замкнул дверь, разделся и вошёл за ширму.
Когда в гостиной появился благоухающий дорогим лавандовым мылом и одетый в чистое Анри, дон Себастьян с выражением учтивости слушал очередной рассказ сеньоры Селии. И лишь внимательный глаз Адмирала, хорошо изучившего мимику своего офицера, мог уловить в выражении аристократа мольбу о избавлении. Улыбнувшись, Анри подошёл к сидящим в резных креслах хозяйке дома и гостю и, слегка поклонившись, выразил восхищение щедростью и заботливостью сеньоры Селии. Хозяйка приняла похвалу с кокетливой скромностью и предложила Анри присесть в кресло и присоединиться к разговору. Однако внявший невысказанной просьбе друга, Анри предпринял попытку переключить внимание хозяйки с гостей на дела домашние:
- Поскольку мы пришли несколько раньше, полагаю, продолжать отвлекать на себя ваше внимание не вежливо. Несомненно, задуманный идальго званый ужин требует вашего неустанного присутствия, сеньора Селия. Позвольте мне отплатить вам вашу любезную заботу тем, что я освобожу вас от дона Себастьяна.
- О, вы так милы, сеньор Анри! – жеманно улыбнулась сеньора Селия. – Но вы зря беспокоитесь – все необходимые распоряжения я отдала слугам ещё утром, а беседа с таким блистательным кабальеро, как дон Себастьян, не может быть в тягость!
- Я восхищён вашей предусмотрительностью, сеньора Селия! – тоже улыбаясь, ответил Анри, усевшись в предложенное слугой кресло.
- Думаю, что всё же вы правы, сеньор Анри и мне стоит проверить, как идут приготовления, - недолго подумав, ответила хозяйка. - Я ненадолго оставлю вас, сеньоры. Но вам не обязательно ожидать меня здесь, вы можете пройти в сад. Мой муж недавно нашёл нам садовника и теперь наш сад похож за райский! – сделав важное лицо, сообщила сеньора Селия, поднимаясь. – С вашего позволения, сеньор Анри, я приведу туда детей – Андрес, узнав, что сегодня вы будете у нас, уже замучил меня вопросами, когда вы придёте, - молодая, всё ещё красивая, но уже начавшая понемногу увядать женщина снова улыбнулась.
- Я буду рад увидеть своего крестника, - искренне, но с нотками какой-то глубокой грусти, ответил Анри, тоже вставая.
Поднялся и дон Себастьян. Сеньора Селия, шурша шёлком, подошла к пристеночному столику из красного палисандра, творению местных мастеров, изящно ухватила двумя пальчиками длинную ручку бронзового колокольчика и позвонила.
Приказав появившемуся слуге проводить гостей в сад, хозяйка дома ещё раз мило улыбнулась и, дождавшись, когда мужчины скроются в дверном проёме соседней комнаты, вышла во внутренний коридор и отправилась на кухню.
Пройдя анфиладой комнат, Анри и Себастьян вслед за слугой вышли на площадку с двумя разбегающимися в стороны плавными дугами лестницами, ведущими в небольшой дворик, окружённый высоким каменным забором. Это и был сад. Вдоль забора были ещё несколько лет назад высажены разные виды местных пальм, ныне сильно выросших. По стволам некоторых вились цветущие большими фиолетовыми цветами лианы. Выложенные каменной мозаикой узкие дорожки прорезали низкорослую ярко-зелёную траву. Вдоль центральной дорожки, на расстоянии десяти шагов, были воткнутые в землю высокие кованные крюки с завешанными на них масляными лампами, поскрипывающие в такт раскачивающему их вечернему бризу. Между ними росли кусты с широкими крупными листьями, чередующиеся с мелколистыми, цветущими довольно крупными, источающими усиливающийся к ночи сладковатый аромат красными цветами. Пространство между лестницами занимала деревянная скамья с удобной спинкой, украшенная резьбой. По её бокам в небольших бочонках росли апельсиновые деревья, ублажающие взгляд одновременно и белыми, нежно пахнущими цветами, и ярко-оранжевыми ароматными плодами. А в самом центре сада, одетый в холщовые штаны и рубаху садовник что-приделывал к ветке молодого и ещё невысокого дерева, названного первыми колонистами за форму своей кроны «Жезлом Марии». Подойдя ближе, Анри увидел в руках пожилого согбенного человека кустик орхидеи с крупными, розово-фиолетовыми цветами, похожими на распустившую пышный хвост летящую птицу. Даже подошедший вслед за Анри дон Себастьян не сдержал восхищения.
- Как же велика фантазия Господа, сотворившего такую красоту! – вторил ему не менее восхищённый увиденным Анри.
- Я вижу, что у уважаемых сеньоров отличный вкус, - раздался довольный произведённым эффектом скрипучий старческий голос.
- Где вы нашли это чудо, любезный? – тихо, и, как всегда, бесстрастно, спросил старика дон Себастьян, снова надевший маску каменной статуи.
- Вот эту, - старик указал на уже приделанную жгутом из пальмовых листьев к другой ветке орхидею с мелкими, но весьма многочисленными жёлтыми цветами-мотыльками, - я нашёл сам в лесу всего в лиге [49] от города, а вот эту, – садовник ласково погладил ещё не совсем закреплённое на ветке чудо природы, – я сегодня получил от одного знакомого индейца из ближайшей деревни.
- Как долго вы в Белизе, сеньор… - Анри сделал паузу, дав возможность старику назвать себя.
- Хосе Гальего, сеньор. Сеньор Фернандо - да продлит Господь его дни - привёз меня сюда дней десять назад.
Анри задумался. За несколько дней до его ухода на Сахарный островок из очередного патрулирования вод Гондурасского залива вернулся Фернандо. Из его доклада Анри знал, что Птичья армада встретила тогда двух приватиров. После боя их корабли вряд ли бы выдержали путь в Белиз, поэтому коммодор приказал забрать с них всё и всех и отправил пиратские пинк и барк на вечный рейд на дне залива. Вспомнил Анри и то, что, кроме пленных пиратов были доставлены в город и спасённые из пиратского пленения испанские крестьяне, отправившиеся из Севильи искать счастье в колониях Нового Света.
- Вы были в плену у пиратов? – решил уточнить свою догадку Анри.
- Да, сеньор! Эти нечестивые англичане напали на корабль, который вёз моего сына, его жену, детей и меня вместе с другими испанцами из Веракрус в Гольфо Дульсе. В день, когда мы впервые после долгого плавания в море увидели берег и уже готовы были возблагодарить Господа, корабль этих нелюдей вышел нам навстречу и не успел наш капитан прочесть «Отче наш», как на нас посыпались эти слуги Преисподней! – голос старика задрожал. Замолчав, он закончил приделывать орхидею и снова повернулся к терпеливо ждавшим продолжения его рассказа сеньорам.
- Я не видел сам бой, я прятался со снохой и её детьми в темноте корабельного чрева, тогда как мой сын решил храбро погибнуть в битве с этим еретическим отродьем! – голос старика снова предательски задрожал, а в глазах блеснули слёзы. Утерев глаза рукавом, садовник продолжил:
- Когда эти чудовища стали выволакивать нас наверх, там уже никого не было в живых. Всё вокруг было усеяно трупами. Думаю, они добили раненых, потому что никто не стонал, - голос старика стал глухим. Шмыгнув носом, он продолжил:
- Сначала они заставили нас под присмотром нескольких… - старик запнулся, потом сплюнул и, перекрестившись, сказал:
- Не могу называть их людьми, прости меня Господи и Пресвятая Дева! Они хуже зверей! Пока под пинки и побои некоторых из них мы выбрасывали в море мертвецов, другие развлекались с жёнами пленников. А потом их главный вспорол живот моей бедной снохе, которая была на сносях. Потом, смеясь, обмазал её плачущую малышку Марию кровью матери. Потом приказал привязать к ноге моей единственной маленькой внучки верёвку и бросить её в море. А нас, кто всё ещё был жив, согнали на заднюю часть корабля и заставили смотреть на то, как эти проклятые еретики, продавшие души врагу рода человеческого, дёргая за верёвку, окунают ребёнка в воды, кишащие огромными чудовищными тварями, пока одна из них не схватила своей жуткой пастью голову бедной девочки.
Вытирая дрожащими руками льющиеся слёзы, старик вдруг показавшийся восставшим из могилы мертвецом, посмотрел на внимательно слушающих его двух мужчин, и продолжил:
- Они убивали нас одного за другим ради забавы, выбирая наугад того, кому пришла очередь принять мученическую смерть. Когда один из них остановился передо мной, я уже даже не мог молить бога о быстрой смерти. Здесь её не получил никто. Но почему-то Господь пощадил меня. Когда этот позор рода человеческого указал на меня пальцем, откуда-то сверху раздался крик. Все повернулись туда, куда повернулся и этот нехристь. И я тоже. И, да прославлен будет Спаситель наш Иисус и мать его Пресвятая Дева, я увидел корабли. Много кораблей. Потому, как забегало это отродье, забыв о горстке пленных, это могли быть лишь испанские корабли! И так и было! – старик снова вытер слёзы и торжествующе посмотрел сначала на Анри, а потом на дона Себастьяна. – Это был мой спаситель сеньор Фернандо! Всё время, пока бравые солдаты сеньора Фернандо кромсали на куски проклятых английских нелюдей, мы, забившись в щели, как крысы, молили бога о отмщении наших погибших родных. И Господь, наконец-то, услышал нас!
Похмурневшие, как грозовое небо, мужчины молча смотрели на человека, прошедшего Адом. Повисшую тишину нарушало лишь едва слышимое постукивание друг о друга тёмно-зелёных плотных, кожистых, размером с мужскую ладонь, листьев «Жезла Марии» и поскрипывание раскачиваемых вечерним бризом масляных ламп.
- Как же вы оказались на службе у идальго Фернандеса? – нарушил тишину тихий голос дона Себастьяна.
- Нас доставили сюда, в этот город. Кто помоложе – ушли искать себе работу, а я слишком стар, чтобы тешить себя надеждой. Вот я и отправился в лес, отдав себя в руки Господа и полагая, что не имею права жить, когда мой сын, его жена и дети мертвы. Но, похоже, Господь не хотел забирать мою жизнь. Ни одна дикая тварь не тронула меня. Более того, милость божья позволила мне увидеть вот это чудо на одном из деревьев, – старик направил трясущуюся руку в сторону уже указанной им ранее орхидеи. - Я смотрел на неё и плакал – своей красотой она напомнила мне мою сноху Мануэлу и её малышку Марию. И тут я услышал его: «Почему ты плачешь, старик?». Он говорил на испанском, но как-то особенно.
- Кого «его»? – взволновано спросил Анри, вдруг вспомнив странный голос в голове во время сегодняшнего богослужения.
- Индейца, - удивлённый нетерпеливостью сеньора ответил старик.
- Индейца? – переспросил Анри, всё ещё сомневаясь, что отпущенные на сегодняшний день чудеса уже закончились.
- Ну да, это был настоящий индеец – краснокожий, с большим носом, длинными и чёрными, как древесный уголь, волосами. Он подкрался ко мне сзади, как тень. Но я не испугался. Я был готов к смерти. Но этот индеец не собирался меня убивать. Он просто снова спросил меня, почему я плачу. И я ответил. Я рассказал ему всё то же, что и вам, сеньоры. Он слушал меня, сидя на земле, скрестив ноги. Когда я закончил, я спросил его: «Ты христианин?». Он сказал, что его крестили ещё младенцем. Тогда я попросил его помолиться за души невинно убиенных на «Святом Диего». Он пообещал, а потом вдруг залез на дерево, бережно снял с него это воистину божественное растение и отдал его мне со словами: «Привяжи его к дереву, под которым ты будешь чтить память своей семьи» и вывел меня из леса на дорогу обратно в этот благословенный город. И ещё он сказал, что через пару дней, если я снова приду в лес, он принесёт мне ещё один цветок, ещё красивее. И что, если я не найду себе пропитания в городе, он возьмёт меня в свою деревню, где они все выращивают дары этой богатой земли и что у них всегда найдётся маисовая лепёшка для одинокого старика.
- И что было потом? – решил ускорить долгое повествование дон Себастьян.
- Я вернулся в город и первый, кого я встретил, был сеньор Фернандо. Я сразу узнал его! Он увидел в моих руках этот дар божий и спросил, не хочу ли я его продать. Я ответил, что такому достойному сеньору я готов отдать это живое чудо даром, в благодарность за спасение и за месть за моих бедных детей и внуков. Тогда милосердный сеньор спросил, знаю ли я, как заботиться о саде, и я ответил, что да. Тогда он и предложил мне стать его садовником. С тех пор я не перестаю…
Дальше Анри не услышал, так как слова старика утонули в радостном громогласном голосе хозяина дома:
- Друзья мои, как я рад снова видеть вас в моём доме!
Продолжение тут.
Предыдущая часть.
*Нажмите здесь, чтобы прочесть примечания.
Cryptoprocta (15-го, 39 лет)
