Множество воспоминаний слились в один большой клубок и мелькали под закрытыми веками, меняясь яркими вспышками: ухмылки «дедов», кулаки возле лица. «Слон» слышал смех, ощущал их удары, их цепкие пальцы у себя на шее. Ухмылки, смех, удары, ухмылки, смех, удары, ухмылкисмехудары, ухмылкисмехудары. Сквозь смех прорывались угрозы: «тебе конец»! «Лошара»! «Будешь сортир педорить»!
Когда все слилось в одну сплошную цветную канитель, а звуки – в какофонию, слон открыл глаза.
* * *
Дежурный в чине старшего лейтенанта открывал двери, проходил комнату за комнатой и светил фонариком. Вот в комнате четыре кровати, в кроватях – солдаты. Вонь стоит невыносимая. Пахнет потом и носками. Свиньи опять легли спать не умываясь. И плевать, что они устают как лошади на «рабочках» или на занятиях по боевой подготовке, солдат обязан помыть ноги. «Мой дед всегда говорил, - думает старлей, - хочешь быть хорошим фермером – держи свой скот в чистоте».
В следующей комнате свежо, хоть и запрещено открывать окна, эти помылись и оставили окно открытым, форма аккуратно сложена, на столе – порядок. Любо-дорого смотреть. В другой комнате тоже относительно свежо, потому что в ней спит только один слон. Три кровати пусты и идеально заправлены. На одной кровати лежит бирка «командировка», на другой – бирка «наряд», на третьей – «болен». Здесь не воняет, потому что спит лишь один слоняра, но в комнате уж больно слишком свежо. Дежурный направил лучик карманного фонарика на четвертую кровать и увидел, что она на самом деле пуста. Старлей подошел ближе, откинул синее одеяло и увидел куклу из трех свернутых бушлатов. Со стороны могло показаться, что дежурный в ступоре, или он просто туго соображает. Но на самом деле он стоял неподвижно, просчитывая в уме сто возможных вариантов и последствий. Как чемпион по спидкубингу с закрытыми глазами глядя на разобранный кубик-рубика в уме уже просчитывает все ходы, и в уме кубик уже собран. Фронт по часовой и все такое. Но в уме беглеца не вернуть. Эту грань уже не повернуть.
Дежурный поднял лучик карманного светодиодного фонарика, осветил стену, затянутую обоями под покраску, выкрашенную разбавленным колером «апельсин», и увидел надпись. Пять слов нависли над военным офицером своим пугающим смыслом.
НЕТ МЕСТА ЛУЧШЕ, ЧЕМ ДОМ
Резко Дежурный бросился к двери и помчался по «зеленой миле». Так военные называли «взлетку», потому что ее покрыли зеленым линолеумом.
- Где слоняра из седьмого кубаря?
Дежурный по роте младший сержант контрактной службы после прихода дежурного по части был свободен и сел на кресло перед телеком в комнате психологической разгрузки. В три часа утра он уже успел изрядно закемарить, поэтому его красные глаза слипались. Он вышел навстречу разъяренному дежурному и моргал не понимая.
- Э… все на месте, никто не выходил. – Он посмотрел на дневального, который стоял на «тумбочке», и тот кивнул.
Дежурный подошел к младшему сержанту, а тот уже приготовился получить удар, но старлей хоть и думал отвесить ему пару ударов, но не стал этого делать. Бить солдат теперь запрещено. Вместо этого он потянулся до штык-ножа, который висел у того на ремне, расстегнул тренчик и вынул нож из ножен. Приставил кончик шершавого лезвия к горлу «контрабаса».
- Ты что, кусок дерьма, меня за нос водишь?
- Никак нет, товарищ старший лейтенант.
- Гвардии старший лейтенант, - поправил старлей.
- Никак нет, товарищ гвардии… старший лейтенант.
Старлей, держа одной рукой нож у горла дежурного рангом пониже, другой рукой расстегнул кобуру и вынул пистолет, направил его на дневального. Большим пальцем снял пистолет с предохранителя и взвел курок – все знали, что этот дежурный ходит с оружием, а патрон уже в патроннике.
- А ты, что скажешь мне, недоносок? Когда он вышел? Куда? Ушел в самоход? Слона за бухлом отправили? И кто его отправил, черт возьми?
- Он не выходил. Никто не покидал этаж,- промямлил дневальный.
- Ты ведь не стал бы мне врать верно?
- Никак нет… то есть так точно… - потом добавил: - не стал бы.
Старлей пристально смотрел то на дневального, то на дежурного по роте
- Где дневальный свободной смены? – спросил он.
- Спит уже.
- Разбуди!
Дежурный по роте кивнул, и дневальный побежал по «зеленой миле» в глубину казармы.
- Почему дверь в душевую открыта? – спросил старлей. Внезапно он обратил внимание, что дверь в конце коридора приоткрыта, хотя должна быть закрыта на замок.
- Пошли, - сказал он, и оба направились в противоположный конец коридора. Старлей распахнул дверь, держа в одной руке пистолет, в другой штык-нож контрактника. Что-то ему подсказывало, что нож еще пригодится. Возможно, придется резать веревку.
Они вошли в предбанник. Старлей щелкнул выключателем, но свет не зажегся. Кто-то выкрутил все лампочки. Они прошли дальше и вошли в душевую. Там висел слон.
* * *
Дежурный шагнул к висящему телу. Между каркасами душевых кабин через проход перекинули гардину, к ней привязали солдатский поясной ремень. На нем и висел слон, не касаясь пола ботинками каких-то трех сантиметров.
Висельник надел на голову противогаз, причем раздобыл старого образца с гофрированной трубкой, отходящей от носовой области маски под очками. Второй конец трубки болтался, как хобот.
- Чертов ублюдок, - прошипел старлей и снял противогаз с лица очередной куклы.
Звякнул засов и грохнула закрывающаяся на жесткой пружине дверь. И тут же раздался крик дневального:
- Скорее, он бежит по лестнице!
- Я думал, он тут моется, после побоев, а потом, видимо спрятался в бытовке. Мы не докладывали. Он не захотел педорить очки. Его надо было наказать!
- Кусок дерьма! – выругался дежурный по части. – Будь моя воля, всех бы сшил в человеческую многоножку, как в этих дебильных фильмах, и заставил бы вас ползать по строевому плацу.
С этими словами он всадил штык-нож в живот дежурного по роте по самую рукоятку. Младший сержант хрюкнул, схватился за торчащий в животе нож, лезвие без труда разрезало китель и плоть. Дежурный по роте раскинул руки в стороны, падая на спину, попытался ухватиться за стенки душевой кабинки и провалился сквозь занавеску.
* * *
Он больше не слон, теперь он беглец. Выскочив на улицу, он бросился направо под сенью тополей. Добежав до угла кирпичного здания, повернул направо и скрылся в тени. Теперь желтый свет фонарей, освещающих плац не падал на него. И теперь оставалось пробираться к темноте, дальше, к северной стене ограждения, мимо учебного корпуса, вдоль ограды боевой зоны караула парка боевых машин. Но там, где он хотел перелезть через забор, не было ни караула, ни колючей проволоки. Далеко от КПП и патрулей. Туда, мимо офицерского общежития, подальше от штаба, в темноту.
* * *
Перелезть через покосившийся забор не составило труда. Беглец в военной футболке и брюках остановился на дороге вдоль забора, чтобы перевести дух. Он сбежал. Ушел от этого дежурного по роте и других дедов. Чуть было не попался дежурному по части – этому безбашенному старлею, который вообще походил на психопата.
Теперь он ощущал себя свободным.
В безопасности.
Сейчас ему предстояло выйти на трассу и поймать рейсовый автобус. Но вначале нужно зайти к местному мужику, с которым познакомился на рабочке. Тот пообещал ему одежду, если надумает дать деру. Нужно только дождаться утра. У него можно пересидеть сутки, а потом двигаться дальше. В комитет солдатских матерей, но только не в военную прокуратуру. Однако вначале нужно добраться домой. Это главное.
Беглец согнулся пополам, уперся в колени, сплюнул на асфальт. Две яркие точки засветились в темноте, и взревел двигатель. Машина рванула с места прямо в сторону беглеца.
Слон вскрикнул, вдохнул больше воздуха и побежал. Только куда бежать? А машина стремительно приближалась.
Беглец пересек проезжую часть и побежал по полю. Военный «уазик» легко перескочил обочину и запрыгал, как мячик по кочкам, догоняя беглеца. До лесополосы было метров четыреста, а за ней – железная дорога. Но у беглеца не было ни единого шанса. Машина легко догнала его. Раздался сигнал. Беглец почувствовал, что бампер машины вот-вот хлопнет его по заднице, и остановился, тяжело дыша. На гражданке он отдавал предпочтение компьютерным играм, пиву и сигаретам, но не спорту.
Машина тоже остановилась, освещая беглеца фарами, дверь пассажира открылась, и мягко ступая на траву тяжелыми ботинками с высоким берцем, из кабины вышел командир части.
- Ты знаешь, - раздался грубый бас из тьмы позади яркого света. – Я вспоминаю тот день, когда упразднили замполитов. Раньше еще в Первые Советские времена замполитов боялись даже командиры дивизий. Политруку давалась великая власть и большие возможности.
- Зачем вы мне это говорите? – спросил беглец. Его дыхание пришло в норму, и он выпрямился.
- Садись в машину, потолкуем, - предложил командир. Беглецу ничего не оставалось делать, как подчиниться. Бежать бесполезно. Командир был ростом никак не меньше двух метров, а в ширине не уступал обычному шкафу. Ему бы не составило труда его догнать.
Беглец обошел командира и, открыв заднюю дверь, сел в «уазик».
- Итак, ты сбежал, - сказал командир, садясь в машину, – почему?
- Я больше не могу тут находиться, - ответил беглец. – Эти издевательства.
- Понимаю, - кивнул командир, - вам нужна нянька. Раньше было обязательным, чтобы на этаже находился офицер, который бы предотвращал мордобой. Но офицеров не хватает, а те, что еще остались служить армии должны больше проводить время со своими семьями. Раньше за всем следили сержанты, но теперь от сержанта осталось одно название. Кругом одни только сладкозадые, голубые, педерасты, компьютерные гении, маменькины сынки. Не с кем даже идти в бой.
- При всем моем уважении, товарищ полковник, но это не так.
- Возможно, - согласился командир, барабаня пальцами по коленке, - но видишь ли в чем дело. В наши дни количество больных, хромых и дебилов резко возросло. В армию призывают лишь убогих и блаженных. А те, кто на что-то годны, иногда перегибают палку. Печально.
- Точно, печально, - кивнул беглец.
- Ты будешь служить, или у меня с тобой будут проблемы? – строго, но спокойно спросил командир.
- Я туда не вернусь, - прошептал беглец.
Командир вздохнул и сказал:
- Но нужно быть всегда в готовности, знаешь ли. Китайцы, претворяясь нашими друзьями, наращивают свой потенциал вокруг границ. Обернись, они уже здесь, на рынках, на стройках, везде. С юга наступают исламисты. С запада нас окружают нацисты, и весь этот контингент разбавляют американцы, которые только и ждут, чтобы снова развалить Советский Союз. Поэтому наш новый Верховный главнокомандующий был предельно категоричен. И весьма убедителен, так что, извини. И я снова тебя спрашиваю, ты будешь служить, подчиняясь закону, и переносить все тяготы и лишения военной службы или с тобой будут проблемы?
- Я не изменю своего решения, - ответил беглец. – Делайте, что хотите.
- Глупец. И почему до вас никак не доходит… - Командир снова глубоко вздохнул. – До вас приказы не доводят, что ли? Ну, раз так, тогда извини. Я просто выполняю приказ. Ничего личного.
Командир вынул из кобуры, которую носил под камуфлированной курткой, пистолет Макарова, передернул затворную раму, обернулся к заднему сиденью, где сидел беглец и спустил курок.
Слон увидел, как черная дыра выплюнула искры и столб огня, затем светящаяся точка приблизилась, и все стало черным-черно.
Потом опустилась белизна.
Шел 2024 год…
Eyes_Eternity (16-го, 35 лет)
